Опубликованные статьи
СИНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ
Статтю опубліковано в: Наукові записки. – Серія: Філологічні науки (мовознавство). – Вип. 127. – Кіровоградський державний педагогічний університет імені Володимира Винниченка (КДПУ). – 2014. – С. 34-39.
Автор: Лідія ПІХТОВНІКОВА (Харків, Україна)
У статті розглядається статус синергетичної парадигми серед інших парадигм сучасної лінгвістики. Наведено головні базові та інструментальні поняття синергетики у застосуванні до лінгвістики, досліджено роль лінгвосинергетики у з‘ясуванні меж, у яких дійсна та чи інша лінгвістична парадигма.
Ключові слова: лінгвосинергетика, самоорганізація, система, атрактор, репелер, параметр порядку, евристика.
The article deals with the status of the synergetic paradigm among other modern linguistic paradigms. The paper provides the basic and instrumental concepts of synergetics in application to linguistics, investigates the role of linguosynergetics in the clarification of the boundaries, in which one or another linguistic paradigm is valid.
Keywords: linguosynergetics, selforganisation, system, attractor, repeller, order parameter, heuristics.

Синергетика изучает самоорганизацию сложных систем различной природы и различного назначения. Термин введен в науку Г. Хакеном сначала для исследования самоорганизации физико-химических явлений, затем наблюдения за самоорганизацией были спроектированы на природные (биологические) и социальные системы [18]. Синергетическая парадигма в лингвистике активно разрабатывается с конца ХХ века [1; 2; 3; 4; 5; 8; 10; 11; 19], однако она зародилась еще ранее в исследованиях самоорганизации различных языковых явлений учеными с универсальными научными интересами [7; 15; 17]. Это еще раз утвердило междисциплинарный подход к изучению лингвистических явлений.

Синергетика исследует самоорганизующиеся объекты во всех сферах, где они существуют. При этом каждый объект остается в поле зрения традиционных наук, но синергетика добавляет свои представления, терминологию и выводы. Синергетика исходит из того, что любой объект ее внимания является системным. Самоорганизующаяся система (далее С-система) всегда имеет цель, т.е. некоторое предназначение. Ее системные свойства благодаря связям и взаимодействию ее составляющих далеко не тождественны свойствам ее частей. Любой С-системе характерны состояния неустойчивости, нелинейности развития, диссипативности, но в то же время у нее существуют положения динамической устойчивости. Приведенный краткий обзор свойств С-систем имеет самое непосредственное подтверждение в языковых и речевых системах, в различных типах дискурса. Подробное освещение этих вопросов дано в работах [10; 12; 13; 19].

С-система может иметь мало или много устойчивых состояний, однако все их множество дискретно. Иначе говоря, одно устойчивое состояние заметно и измеримо отличается от другого своим уникальным набором параметров и их диапазоном значений. Этот набор в синергетике принято называть аттрактором. Притяжение к устойчивому положению может ассоциироваться у нас с наличием внешне заданной цели для системы – соответствовать определенному набору параметров. Однако здесь легко впасть в заблуждение: устойчивые состояния С-системы не задаются извне, а свойственны ее природе (что не всегда объяснимо из-за ограниченности наших знаний). «Притяжение» к аттрактору происходит не в силу его пожеланий, а потому, что траектория, путь системы к нему – через наименьшие затраты ресурсов. В связи с иерархичностью С-системы в ней присутствует не один аттрактор, а целая их иерархия, подобная структуре системы.

Понятию «аттрактор» противостоит понятие «репеллер» – набор параметров и их значений, которые «отталкивают» С-систему от положения равновесия в том смысле, что он вводит ограничения различной природы на свободу стремления С-системы к цели, к равновесию. Если аттрактор обозначает то состояние равновесия С-системы, к которому она стремится, то репеллер выражает своим содержанием все ограничения и запреты для системы. Например, при возникновении дискурса содержанием репеллера являются нормы изложения, традиции жанра, объем, экстралингвистические условия, архетипы коммуникантов и пр. Содержанием аттрактора выступают характеристики автора дискурса как языковой личности, его цели и речевые стратегии, а также встроенные в языковую картину мира социальные ожидания на результаты реализации дискурса.

Большинство реально существующих сложных систем нечетко определены, и их параметры находятся в сложных взаимосвязях. По этой причине в С-системах часто наблюдаются острые противоречия между требованиями к поведению системы со стороны аттракторов и со стороны репеллеров. Простейший пример – требования к краткости некоторых типов текста и требования к передаче ими объемной информации разного рода. Конкуренцию между требованиями репеллера (краткость) и требованиями аттрактора (передать значительный объем информации) автору как языковой личности приходится преодолевать выбором соответствующих речевых стратегий.

Противоречивые требования к С-системе со стороны аттракторов и репеллеров не приводят к ее распаду благодаря тому, что она иерархична. Несколько схематизируя ситуацию, можно утверждать, что разные составляющие иерархии в процессе самоорганизации приобретают противоположные качества. Одни удовлетворяют требованиям аттракторов, другие – репеллеров. В целом С-система, сохраняя свою структуру и цели, приобретает полярно противоположные свойства и возможность альтернативного поведения. Явления поляризации в различных типах дискурса можно, например, рассматривать как противостояние фактуальной информации в тексте и имплицитной в подтексте.

Основным инструментальным понятием синергетики является понятие «параметр порядка». Этим термином назван наиболее подвижный, изменчивый параметр С-системы. Его динамика обусловлена относительной независимостью от других параметров. Согласно представлениям синергетики параметр порядка подчиняет себе остальные параметры системы и приводит их диапазон изменения в соответствие с требованиями аттракторов и репеллеров.

Слова «подчиняет, приводит в соответствие с требованиями …» являются метафорами. Олицетворение параметра порядка и приписывание ему собственной воли и целеустремленности – лишь удобная трактовка реальных событий в С-системе. На самом деле параметр порядка в силу своей подвижности и независимости просто наиболее легко стимулирует большие необратимые отклонения С-системы от равновесия, и она стремится с наименьшими затратами ресурсов к новому положению равновесия, выраженному значениями ее параметров в аттракторе. У внешнего наблюдателя создается впечатление, что «все это устроил параметр порядка, хотя ему и неведомо, куда он приведет систему».

Беглый обзор базовых и инструментальных понятий синергетики и примеры их простейшего (но не единственного) проявления в языке и речи не может убедить в том, что лингвосинергетика является актуальным, назревшим направлением в лингвистике. Опыт усвоения разнообразных, нередко противоречивых лингвистических парадигм, их трактовки разными школами может, скорее, привести к выводу о маргинальности лингвосинергетики. Однако возникает противоположный вывод, если тщательно проанализировать причины многообразия и противоречий лингвистических учений и способность лингвосинергетики к интеграции парадигм.

В настоящее время существует несколько источников, в которых утверждается мысль о том, что современная лингвистика есть эклектический симбиоз различных методологий и научных парадигм. Над интеграционными процессами преобладают процессы разграничительные, т.е. разветвление концепций, дробление тем исследований, а результаты именуют «несомненным вкладом» в когнитивистику, теорию дискурса, лингвопрагматику и т.п.

Отмечается, что «трудно представить себе более кастовую, массоновскую науку, чем лингвистика. Лингвисты постоянно от чего-нибудь отграничиваются. Любимый способ уничтожить идейного противника – провозгласить: «это не лингвистика!» [14: 4]. Естественно, что приведенные выше оценочные и эмоциональные высказывания необходимо обосновать или опровергнуть научным языком. И, тем не менее, приведенные оценки выражают попытку самоосознания в современной лингвистике, иначе говоря, попытку осознать ее методологические подходы и их соответствие/несоответствие общей научной методологии.

В данном отношении современная лингвистика не является образцом совершенства: высказываются мнения о недостатках ее методологической базы. Академик Р.М. Фрумкина утверждает, что в отличие от представителей точных и естественных наук гуманитарии не часто размышляют о методах и процедурах, которыми сами они постоянно пользуются. Исследователи не склонны задавать себе вопросы о том, какие положения принимаются как само собой разумеющиеся, а какие остаются в области сильных, а то и сомнительных допущений, какие познавательные установки доминируют, каковы актуальные ценностные ориентации и что происходит при их смене и т.д. Перечисленные позиции не осознаются в качестве проблем [16].

Эту же мысль по-своему развивает академик Р.Г. Пиотровский: «В процессе исследований образовательной среды для подготовки специалистов-гуманитариев нового типа выяснилось (особенно в филологии), что большинство студентов старших курсов, магистрантов, аспирантов филологических специальностей не только не владеют своими профессиональными технологиями, но даже не подозревают об их существовании. Оказалось также, что привлекавшиеся к разработке инновационной среды профессора и преподаватели, которые защищали филологические, педагогические и культурологические диссертации в 1990-е и последующие годы, имеют туманные представления о существе исследовательских технологий в этих областях знаний» [8: 69].

По словам Р.М. Фрумкиной в науке ученому в начале исследования всегда предъявлен некоторый канон, предписывающий общепринятый способ перехода от "предзнания" к вербальной постановке проблемы. В сфере точных и естественных наук соответствующий канон четко эксплицирован. В науках гуманитарного цикла такой канон тоже есть, хотя он часто остается без экспликации: там, где в точных науках царит закон, в гуманитарных преобладает обычай. Чаще всего это явная или скрытая отсылка к той или иной традиции. Наконец, что особенно важно, в точных и естественных науках существует язык, позволяющий – по крайней мере, в пределах конкретной парадигмы – соответствующие каноны обсуждать или оспаривать. В лингвистике нет ни упомянутых канонов, ни прозрачного языка для споров и обсуждений. Лучшая возможность в этом убедиться – не публичные дискуссии, которые нередко напоминают известную басню о глухих, а работа с начинающими и притом нетривиально мыслящими молодыми лингвистами [16].

От того, в каком ракурсе представится нам несовершенство методологической базы современной лингвистики, зависит прогноз ее дальнейшего развития. Такие прогнозы развития у Р.М. Фрумкиной называются «идеальными проектами». Идеальный проект науки – это в самом общем виде ответы на вопросы о том, что нужно изучать, как нужно это изучать, и почему ценностью считается изучение именно "этого", а не чего-либо иного. Идеальный проект не может быть реализован до конца, но его осознание важно для всех работающих в науке. Приводится пример из области литературоведения смены идеального проекта, связанной с переоценкой ценностей. До определенного времени литературоведы уделяли основное внимание изучению «классиков», их стиля, интенций, отражения ими эпохальных ценностей. Но настал момент для вопроса: является ли художественной литературой то «чтиво», которым пользуется 97,5% читающей публики во всем мире? [там же]. Как его изучать, если вопреки своему качеству оно формирует вкусы миллионов? Так возник новый идеальный проект.

Лингвисты, по мнению Р.М. Фрумкиной, идеального проекта не имеют и пребывают пока на стадии осознания его необходимости. В свое время А.Е. Кибрик афористично описал желаемое будущее лингвистики как переход от "что-лингвистики" (описание структур) к "как-лингвистике" (описание процессов), и далее – как создание "почему-лингвистики". Тем самым подчеркивается ценность объяснения (хотя оно видится как задача будущего), а не только описания, что соответствует положению дел в лингвистике наших дней [там же].

Таким образом, идеальный проект будущего для лингвистики должен создавать «почему-науку», избегать редукционизма уровней, импорта «точности» определений, взятых из других наук. Лингвосинергетика, безусловно, претендует на статус «почему-лингвистики», но при этом не следует смешивать объективную основу данных претензий с амбициями разработчиков. На наш взгляд, объективной основой является следующее:

1. Синергетика – междисциплинарная наука; ее методология направлена на выяснение причин самоорганизации («почему-наука»). В том числе на выявление синергетической природы лингвистических объектов. К настоящему моменту ряд направлений лингвистики уже успел «подружиться» с синергетикой. В нашей работе [12] проведен обзор известных трудов, в которых в синергетическом аспекте представлена квантитативная лингвистика [2; 3; 5; 7; 8], лингвопсихология [1], лингвистическая философия [4]. В цикле наших предыдущих работ сделана попытка рассмотреть с синергетической точки зрения различные типы дискурса [11; 12: 131-141; 151-179; 19].

2. Синергетика не импортирует точность своих определений в лингвистику. Подход к дефинициям в синергетике – особый. Использование концептуальной метафоры неизбежно приводит к переименованию и переосмыслению смежных устоявшихся научных понятий, при этом двоевластия названий не возникает лишь в том случае, если учитывать принадлежность названного по-разному к различным научным парадигмам.

По мнению И.А. Герман трудность восприятия современных парадигм состоит в том, что в них изменяется подход к дефиниции научных понятий. На смену стремлению к подбору четких дефиниций для каждого объекта приходит обобщенно-метафорическое описание целой группы разнородных объектов, играющих единую роль в организации системы [1: 21-22].

Таковыми в синергетике являются аттракторы и репеллеры, параметр порядка, бифуркации и пр. В математической синергетике и областях ее допустимого количественного применения эти понятия имеют четкие дефиниции. В областях качественного описания (лингвистика – одна из них) эти понятия играют роль плодотворных концептуальных метафор. Их применение в чужих областях – условие развития науки, однако каждый раз такое применение нуждается в обосновании [10: 14-15].

3. Краеугольным камнем синергетической парадигмы является отрицание редукционизма в языковой и речевой иерархии.

Но главное достоинство синергетической парадигмы в лингвистике, как и в других науках, заключается в ее эвристичности. Степень эвристичности любой науки состоит в ее способности выдвигать гипотезы при неполном знании природы исследуемого объекта, находить аналогии и создавать на этой основе ряд моделей объекта. Как правило, границы применения таких моделей неизвестны (аналогия, неполная индукция – ориентиры не совсем надежные). Мера эвристичности проявляется и в способности определенной науки находить эти границы. Проблема границ применимости теорий актуальна для любой науки. Общенаучным ограничителем здесь является известная теорема Геделя: ни одна система не может быть описана полностью и непротиворечиво в понятиях и терминах самой этой системы [6: 25].

Важность определения границ применимости парадигм в лингвистике неоспорима. Синергетика способствует осознанию метафоричности понятия «граница» как геометрической линии или поверхности. Понятие обогащается его фрактальным представлением, наличием транзита и пошлин для цивилизованного общения различных парадигм. Важно не отграничение теорий, учений и взглядов, а их взаимодействие, но при этом каждая связь есть наработанная эвристика. Синергетика позволяет «делать вылазки», разведку в чужих парадигмах и приносит «домой» информацию к размышлениям.

К сожалению, в настоящее время внедрение синергетики в лингвистику наталкивается на ряд предубеждений, которые приходится последовательно преодолевать. Их можно более или менее четко сформулировать.

1. В современных лингвистических публикациях нередко встречаются рассуждения о синергетических процессах в языке и речи. Глубина рассуждений простирается от поверхностной «дегустации» этих процессов до указания/описания их противоречивости, несомненно ведущей к саморазвитию языка и речевых произведений. Описание противоречий подготавливает основу для подлинно синергетических исследований. В этих же работах предпринимаются попытки использования отдельных понятий научной синергетики, однако инструментарий употребляется не полно, не системно, т.е. не становится рабочим. Мы исходим из очевидных соображений: работы по лингвосинергетике вырождаются в общие слова, если не использованы базовые понятия и синергетический инструментарий.

2. Понимание загадки самоорганизации затрудняют наши антропоцентрические представления. Нам трудно представить себе «цель» самоорганизующегося объекта, если в его создании никаким образом не участвует человек и не задает эту цель. С другой стороны, обыденное сознание с трудом соглашается признать элемент самоорганизации в ярко выраженных авторских произведениях – романах, симфониях, картинах. Игнорируется тот факт, что с синергетической точки зрения творчество автора связано не с произволом в выражении своих идей, а с творческим преодолением конфликта между его интенциями и ограничениями жанра, между аттракторами и репеллерами возникающей системы. Таким образом, человек в самоорганизующейся системе – лишь одна ее составляющая, но наделенная способностью распознавать параметры порядка, воздействовать на них и тем самым играть роль мощного катализатора процессов.

Дискуссии о принятии / непринятии лингвосинергетики свидетельствуют о наличии в ней глубокого содержания. Таким образом, возможно, нас ждет новый идеальный проект в лингвистике, а его существенным фактором организации станет акцент на изучение синергии языка и речи – основных источников зарождения, актуализации и передачи смыслов.

БИБЛИОГРАФИЯ
  1. Герман И.А. Лингвосинергетика / И.А. Герман. – Барнаул : Алтайская акад. экономики и права, 2000. – 188 с.
  2. Киященко Л. П. В поисках исчезающей предметности (очерки о синергетике языка) / Л. П. Киященко. – М. : ИФРАН, 2000. – 199 с.
  3. Ейгер Г.В. Язык и синергетика / Г.В. Ейгер // Вісник Харківського університету ім. В.Н. Каразіна. – Харків : ХНУ, 1992. – № 372. – C. 131–137.
  4. Келер Р. Синергетическая лингвистика [Электронный ресурс] / Р. Келер. – Режим доступа: http://ubt.opus.hbz-nrw.de/volltexte/2007/413/pdf/synling. pdf.
  5. Киященко Л.П. В поисках исчезающей предметности (очерки о синергетике языка) / Л.П. Киященко. – М. : ИФРАН, 2000. – 199 с.
  6. Москальчук Г.Г. Структура текста как синергетический процесс / Г.Г. Москальчук. – М. : УРСС, 2003. – 294 с.
  7. Налимов В.В. В поисках иных смыслов / В.В. Налимов. – М. : Прогресс, 1993. – 263 с.
  8. Николис Дж. Хаотическая динамика лингвистических процессов и образование паттернов в поведении человека. Новая парадигма селективной передачи информации / Дж. Николис // Synergetic Forum, 27-31 January 1996 : тезисы докл. – M., 1996.
  9. Пиотровский Р.Г. Инновационная перестройка в филологическом образовании / Р.Г. Пиотровский // Известия Смоленского гос. университета. – Смоленск : СГУ, 2008. – С. 68–79.
  10. Пиотровский Р.Г. Лингвистическая синергетика: исходные положения, первые результаты, перспективы / Р.Г. Пиотровский. – СПб : СпбГУ, 2006. – 160 с.
  11. Піхтовнікова Л.С. Синергія стилю байки: німецька віршована байка 13-20 ст. : [монографія] / Л.С. Пихтовникова. – Харків : Бізнес Інформ. – 1999. – 220 с.
  12. Піхтовнікова Л.С. Еволюція німецької віршованої байки: Жанрово-стилістичні аспекти : дис. на здобуття наук. ступеня д. філол. наук : спец. 10.01.04 «Зарубіжна література», 10.02.04 «Германські мови» / Л.С. Пихтовникова. – К., 2000. – 427 с.
  13. Пихтовникова Л.С. Лингвосинергетика: основы и очерк направлений: [монография] / Л. С. Пихтовникова. – Харьков : ХНУ имени В. Н. Каразина, 2012. – 184 с.
  14. Піхтовнікова Л.С. Самоорганізація дискурсу: синергетичні принципи і підходи до лінгвістичного аналізу // Сучасні фундаментальні теорії та інноваційні практики навчання іноземної мови у ВНЗ : Kолективна монографія / за ред. В.Г. Пасинок. – Х. : ХНУ імені В.Н. Каразіна, 2013. – С. 218-231.
  15. Селіванова О.О. Сучасна лінгвістика / О. О. Селіванова. – Полтава : Довкілля, 2006. – 716 с.
  16. Том Р. Топология и лингвистика / Р. Том // Успехи математических наук. – М., 1975. – № 30.1. – С. 199–221.
  17. Фрумкина Р.М. Самосознание лингвистики – вчера и завтра / Р.М. Фрумкина // Известия АН. Серия литературы и языка. – 1999. – т. 58. – № 4 – С. 21–38.
  18. Фуко М. Слова и вещи / М. Фуко. – М. : Мир, 1994. – 144 с.
  19. Хакен Г. Информация и самоорганизация / Г. Хакен. – М. : Мир, 1991. – 240 с.
  20. Pichtownikowa L. Synergie des Fabelstils: Die deutsche Versfabel vom 13.-21. Jahrhundert / L. Pichtownikowa. – Aachen : Shaker Verlag, 2008. – 322 S.
Опубликованные статьи